Слова:

ПОКОЙ – от двух древних корней: *p(e)hw- «конец, прекращение работы» и *kʷe(l)- «обращать, совершать». Сочетание двух корнесловных образов порождает представление о ПОКОЕ как о благополучном завершении творческой деятельности, о достигнутом после созидания совершенстве. Покой – это имя существительное, связанное с глаголом ПОЧИТЬ «уснуть» (историческое чередование звуков /к/ и /ч/). По сути ПОКОЙ представляет собой полное прекращение трудовой деятельности, совершенную жизнь во всей ее полноте – достижение той высшей точки роста, в которой вьющаяся восходящая спираль обращается в завершенный круг. «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил (в древнегреческом тексте κατέπαυσεν /катепаусин/) в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Бытие, 2:2-3). Первый древний корень *p(e)hw-  тот же, что в слове пауза, которое произошло от древнегреческого παῦσις /паусис/ «остановка, прекращение деятельности». Слово παῦσις /паусис/, в свою очередь, образовано от глагола παύω «останавливаюсь, прекращаю свой путь». Этот корень также присутствует в древнегреческом собственном имени Павсаний, которое состоит из двух слов: παῦσις /paûsis/ «прекращение, завершение» +‎ ἀνία /anía/ «печаль, горе». Имя Павсаний буквально означает «положивший конец горестям и бедам», то есть «утешение для родителей». Вопреки распространенному современному представлению «обрести покой» или «упокоиться» корнесловно не значит «умереть». Наоборот: тот, кто обретает покой и пребывает в покое, становится подобным Богу, то есть живет вечной совершенной жизнью блаженного миротворца (по-гречески «Иринипоэйи», где Ирини – мир в значении «душевный покой», а поэйо – «творить»). Земная жизнь человека полна метаний и далека от совершенства. Покой недоступен временно живущему смертному человеку, но можно достичь близкого к нему состояния пребывания с Богом в душе: спокойствия.

МЗДА – от древнего корня *mey- /мей/ «обменивать, менять», того же, что и в древнегреческом μισθός /misthós/. Вславянорусском лексиконе МЪЗДА ранее означало «награда, плата, воздаяние». Этимологически однокоренными являются слова возмездие, мщение. В Священном писании это слово часто встречается не столько в контексте торговли и обмена товарами, сколько в повествовании о духе, душе и плоти. «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете? Ибо когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Аполлосов», то не плотские ли вы? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду (в славянском древнем тексте «свою́ мзду́ прiи́метъ», а в греческом оригинале μισθὸν /мистон/ - того же корня, что МЪЗДА) по своему труду» (Апостола Павла 1-е послание к коринфянам, 3:1-8). В более отдаленном «ветвенном родстве с МЗДА находятся слова мен(ять), место, метать мера, мир, которые возводятся учеными-этимологами к древнему корню *me- «оценивать, определять ценность при обмене». «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир (от корня *me-, в греческом оригинале κόσμον /космон/ - внешний мир как место обмена духовных даров и материальных ценностей), а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (От Матфея, 16:26). 

ЯЗЫЧНИК – происходит от тех же корней, что и русские слова ЯЗЫК, Я; древнегреческое ἐγώ /эго/; английское I «Я», немецкое Ich «Я»; санскритское अहम् /ахам/ «Я», и еще многие личные местоимения первого лица единственного числа разных языков мира. Ученые этимологи восстанавливают единый древний корень этих всех слов в виде *ez- «устанавливать, об(в)язывать, накладывать узы». По-моему, корень *ez- - сложный. Он состоит из двух древнейших первокорней: 1) *ang’h «вязать» и 2) *sъ/se (се) «вот (это) – здесь и сейчас». Корнесловно язычник представляет собой человека, который постоянно навязывает миру свою волю, то есть своевольного и ценящего свою способность навязывать волю выше любых законов. Проще говоря, корнем язычества является человеческий эгоизм: «Я –первая буква в алфавите». В тексте Священного писания на древнегреческом языке есть слово, которое устойчиво переводится на славянорусский язык как ЯЗЫЧНИК: ἐθνικός /этникос/. Именно от этого слова произошел международный термин ЭТНОС, называющий любой народ как нацию, основанную на кровном родстве, единстве места возникновения, языковой (лингвистической) общности и на единой традиционной культуре. Языческие этносы как Ветхого, так и Нового Завета не признавали Закона Божьего и Единого Господа, поскольку целью их жизни всегда было самоутверждение, то есть исполнение своей воли вместо Воли Божьей. Их боги были предметом подкупа, шантажа и иных манипуляций, направленных на исполнение собственных замыслов человека. Такое отношение к силам духовного мира чрезвычайно распространено и сегодня, в том числе и в ограде земной воинствующей Церкви, то есть в религиях единобожия, призванных противостоять мировому неоязычеству и человеческому эгоизму. Древний корень слова ЭТНОС и ἐθνικός /этникос/, восстановленный учеными-лингвистами, выглядит как *swé «свой», точнее «сам свой». Многие русские слова, такие как свой, сват, сваха, возвратная частица -ся, тоже возводятся учеными разных стран именно к этому корню. Вдумаемся в два словосочетания: 1) «Я радуюсь» и 2) «Я радуюсь о Господе», или «Я рад, обрадован». Корнесловно первое сочетание означает не более, чем «Я радую себя», а второе «Я обрадован Господом (или еще кем-либо)». 

ЗДОРОВЬЕ – древнерусское СЪДОРОВЬЕ, слово, образованное при помощи приставки СЪ- от общеславянского корня *dorъvъ/dъravъ — «дерево». Этимологи традиционно считают исходным значение «подобный дереву, такой же высокий, сильный, крепкий». Такие слова, как здоровый, дерево, дрова, здравие, древность, дор, дородный, драть, драка, раздор, вздор, всеми признаются как восходящие к одной общеславянской основе. Такое представление о здоровье представляется мне поверхностным, поскольку основа *dorъvъ состоит из двух древних корней, сочетание которых порождает новое, более верное и важное представление о том, что такое ЗДОРОВЬЕ. Первый древний корень ученые воссоздали как *dṓm- «постройка» (на славянской почве с носовым звуком «юс»), тот же, что и в русском слове ДОМ; в древнегреческих δέμω /демо/«строить», δόμος /dómos/ «постройка, здание»; в санскритских दम् /damа/ «дом, жилище», а также «гнездо на дереве» и «нора змеи», दरी /дари/ «пещера, яма». Санскритские слова наглядно показывают, что первообразом ДОМА, однокоренного ЗДОРОВЬЮ, является не только жилище, построенное из дерева, или убежище на дереве, но и нора в земле, и пещера – любое убежище, в котором древний человек мог укрыться, чтобы сохранить свое ЗДОРОВЬЕ. Итак, первый корнесловный образ, порождающий верное представление о ЗДОРОВЬЕ – это созданный для души дом, здание. Человеческое тело – это здание, созданное Богом для вдохновения в него Духа Истины – Источника вечной жизни на Земле. Лучшим способом не разрушать это здание, сохраняя свое ЗДОРОВЬЕ, является жизнь по Заповедям Божиим: «И сказал: Владыко Господи! Ты сказал от начала, когда един основал землю, и повелел персти, и дал Адаму тело смертное, которое было также создание рук Твоих, и вдохнул в него дух жизни, и он сделался живым пред Тобою, и ввел его в рай, который насадила десница Твоя, прежде нежели земля произрастила плоды; Ты повелел ему хранить заповедь Твою, но он нарушил ее, и Ты осудил его на смерть, и род его и происшедшие от него поколения и племена, народы и отрасли их, которым нет числа» (Третья книга Ездры, 3:4-7). В отличие от зданий и вещей, созданных человеческими руками, созданное Богом ЗДОРОВЬЕ не мертво, а живо. Оно постоянно изменяется, течет, развивается или увядает, в зависимости от того, как человек заботится о нем. 

НАМЕРЕНИЕ – несмотря на родство со словом МЕРА, это слово в первой части (МЕ-) восходит к иному древнему корню, определяемому этимологами как *med- «советовать, лечить». В древнегреческом языке от этого корня произошло слово μήδεᾰ /медиа/ «хитроумие, совещание». В славянорусском языке к корню *med- восходит слово между. Мера, скрытая внутри слова НАМЕРЕНИЕ – не только мерка, которой мы подходим к разумению добра и зла. Это еще и мероприятие, то есть те меры, которые мы предпринимаем (как в выражении «принять меры»). Когда человек делает что-либо НАМЕРЕННО, он осознанно направляет свою волю на то, что считает приемлемым. Иногда это происходит по принципу «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Плохо ли принимать вкусную пищу? – Нет, когда прием пищи происходит с намерением восстановить силы для поддержания жизни. Когда же прием пищи происходит с намерением развлечься и как можно лучше угодить своему чреву, еда превращается в злое саморазрушение и в идолослужение. Плохо ли углубленно размышлять, то есть медитировать (от того же корня *med-, что и НАМЕРЕНИЕ)? – Нет, когда человек мысленно обращается к Слову и Духу Истины, намереваясь направить свою волю на благо и исполнение Божьей Воли. Однако, медитируя с намерением проникнуть в духовный мир для самоутверждения, мыслитель впадает в смертный грех демонического своеволия. Примером благих намерений, обращенных во зло, в древнегреческой мифологии стала трагедия волшебницы Медеи (имя, производное от корня *med- «советовать, лечить», как и НАМЕРЕНИЕ). Руководствуясь своевольным намерением помочь Ясону украсть золотое руно, она сначала предала свое отечество Колхиду, а затем погубила и собственных детей, и душу, совершив самоубийство. Намерение – это состояние духа, устремленного к избранной и намеченной цели. Оно не может быть непосредственно видимым, хотя косвенно отражается в глазах, в поведении, в выражении лица, жестах и позах. Поскольку намерение нематериально, оно не считается поступком и не подлежит суду общества. В духовном же мире оно более существенно, чем действительный поступок, так как является исповеданием веры, проявлением верности и преданности человека тем или иным духовным силам. К примеру, боголюбивый Ной еще не видел признаков гнева Божьего, но стал послушно строить ковчег, воплотив свое намерение исполнить Волю Божью, несмотря на насмешки окружавших его людей: «Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было (в греческом оригинале μηδέπω /медипо/ - от корня *med-) видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего; ею осудил он (весь) мир, и сделался наследником праведности по вере» (Апостола Павла послание евреям, 11:7).

ПТИЦА – происходит от двух древних корней: *pau- «мало, почти ничто» + *pet(h)- «падать, бросаться вниз». Сочетание двух корнесловных образов порождает представление о живом существе, которое столь мало и невесомо, что вместо падения вниз носится по воздуху – парит в небе. Первый древний корень *pau- согласно мнениям этимологов, породил такие слова, как санскритские पराक /parAka/ «маленький» पापत्व /pApatva/ «нищета»; древнегреческие παῖς /паис/ παιδίον /пэдион\ «младенец, дитя»; латинское pauper /паупер/ «нищий»; английское poor /пуэр/ «нищий, бедный». «Приносили к Нему детей (παιδία), чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей (παιδία) приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя (παιδίον), тот не войдет в него» (От Марка, 10:13-15). Первые шаги маленького ребенка подобны первому полету птенца, которому надо сначала выпасть из гнезда, а затем уже расправить растущие крылья. Если малое дитя не будет в полной мере верить в своих родителей и надеяться на их поддержку в случае падения, оно может так и не научиться ходить. «В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (От Матфея, 18:1-7). Древний образ нищеты, свойственной всем младенцам и малоимущим беднякам, в Евангелии связан именно с маленькими птицами: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий (мелкая монетка)? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего. У вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (От Матфея, 10:29-30). 

РУКА – в русских этимологических словарях принято возводить это слово к древнему корню *wrenk- «собирать». По-моему, слово РУКА восходит к двум более древним и простым корням: 1) *ar- «составлять, создавать» и 2) *ǵʰes- «брать> кисть (руки)». Первый корень - тот же, что и в греческом слове артрон «сустав», армянском армукн «локоть». От него же происходят такие слова, как артист, армия, ярмо. В «ветвенном» более отдаленном родстве с этими словами состоит древнегреческое ᾰ̓ρκέω /аркео/ «доставать». Второй корень – тот же, что и в древнегреческих χείρ /хир/ «кисть руки>рука» и χέρνιψ /хирнипс/ «вода для умовения рук»; в армянском ձեռն /джерн/ «кисть руки>кулак>рука». К этому же корню восходят такие слова, как латинское hostia /хостиа/ «подаяние, жертва», английские host /хост/ «хозяин, принимающий гостей» и gather /гэзер/ «собирать»; русское гость (изначально «заезжий торговец»). В сочетании два корнесловных образа «составлять, создавать» и «брать (кистью руки)» порождают единое представление о РУКЕ: «орудие для творчества, созидающее путем отбора и совмещения подходящих частей». «Так говорит Господь: сохраняйте суд и делайте правду; ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей. Блажен муж, который делает это, и сын человеческий, который крепко держится этого, который хранит субботу от осквернения и оберегает руку свою, чтобы не сделать никакого зла» (Книга пророка Исайи, 56:1-2). В дохристианской древности ритуальное мытья рук представляло собой не только внешнее, но и внутреннее самоочищение – самооправдание перед богами и людьми: «Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят. Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (От Матфея, 27:23-25). Говоря о «чистых руках», Христос в Евангелии имеет ввиду прежде всего не внешнее делание, а

СМОТРЕТЬ – от двух древних корней: приставочного *съ- «подходящий для совмещения, объединения» и основного *motrъ «осторожный», того же, что и в древнегреческом глаголе μᾰτεύω «ищу, стремлюсь». Корень *motrъ, по-моему, восходит к двум древнейшим первокорням мировых языков: *mъn- «устремление духа, мысль» и *dʰeh- «делать». Однокоренной диалектный русский глагол мотрити («Мотри там!» в значении «будь там осторожен»), родствен литовскому matrùs «осторожный» и латышскому matît «чувствовать, замечать». Сочетание трех корнесловных первообразов порождает представление о глаголе СМОТРИ как о призыве «думай, что делаешь, и выбирай для себя наиболее подобающий путь и образ действий».

ДЕСНИЦА – от древнего корня *deḱ- «брать, воспринимать, избирать». Современные лексикографы толкуют это слово однозначно: правая рука. Соответственно, ДЕСНЫЙ толкуется и понимается только как «правый» без какой-либо связи с первообразом «брать, воспринимать, получать». В итоге, современное восприятие вечных Евангельских смыслов становится поверхностным и искаженным. Например: «Аще же о́ко твое́ десно́е соблажня́етъ тя́ (Если же правый глаз твой соблазняет тебя), изми́ е́ и ве́рзи от себе́: у́не бо ти́ е́сть, да поги́бнетъ еди́нъ от у́дъ твои́хъ (ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих), а не все́ тѣ́ло твое́ вве́ржено бу́детъ въ гее́нну [о́гненную]: и а́ще десна́я твоя́ рука́ соблажня́етъ тя́ (если правая твоя рука соблазняет тебя), усѣцы́ ю́ и ве́рзи от себе́: у́не бо ти́ е́сть, да поги́бнетъ еди́нъ от у́дъ твои́хъ, а не все́ тѣ́ло твое́ вве́ржено бу́детъ въ гее́нну» (От Матфея, 5: 29-30). Во всем русском тексте Священного писания ДЕСНЫЙ устойчиво переводится только как «правый», а ДЕСНИЦА – только как синоним «рука», то есть в отрыве от древнего корнесловного образа «брать, воспринимать». В итоге, десный не воспринимается читателем как, прежде всего, «избранный», а «десница» - не как «избирающая рука». Составители славянского текста более бережно отнеслись к греческому оригиналу Евангелия и везде постарались сохранить корнесловный первообраз избрания. На месте славянского ДЕСНЫЙ в греческом исходном тексте везде стоит этимологически однокоренное слово Δεξιός /дексиос/, с тем же корнем *deḱ-, что и ДЕСНИЦА. Так, «Аще же о́ко твое́ десно́е соблажня́етъ тя́ (Если же правый глаз твой соблазняет тебя)» по-гречески написано «εἰ δὲ ὁ ὀφθαλμός σου ὁ δεξιὸς σκανδαλίζει σε ἔξελε αὐτὸν /и де о офтальмос су о дексиос скандализи се экселе афтон/» и «а́ще десна́я твоя́ рука́ соблажня́етъ тя́ (если правая твоя рука соблазняет тебя)» - «εἰ ἡ δεξιά σου χεὶρ σκανδαλίζει σε /и э дексиа су хир скандализи се/». В чем же заключается существенное смысловое и образное различие между ДЕСНИЦА и ПРАВАЯ РУКА, ДЕСНЫЙ и ПРАВЫЙ? – Корнесловный исходный смысл слов Христа в Евангелии ясен: «Если десное (то есть, воспринимающее, избирающее твой путь) око соблазняет тебя, вырви его» и «Если десная (берущая, избирающая между добром и злом) твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее». 

ЧРЕВО – этимологические словари высказывают предположение о происхождении этого слова от древнего корня *(s)ker- «отрезать, отделять», того же, что и в скроняк, шкерить, шкура, корнать. Не вдаваясь в научные дискуссии, отмечу, что этот образ, несомненно относится только ко второму, дополнительному корню этого слова. Первый же, основной корень – тот же, что и в древнегреческом κοῖλος /койлос>килос/ «пустой, полый, внутренняя полость». Этимологи возводят κοῖλος к древнему корню *ḱewh- «набухать, пухнуть, наполняться изнутри» и его производному *ḱowHós «полый, внутренняя полость». Сочетание двух древних корней, основного *ḱewh- «наполняемая изнутри полость» и дополнительного *(s)ker- «отрезать выделяемое», породило в мировых языках единое представление о ЧРЕВЕ: ««внутренняя полость тела, от которой отрезается выделяемый плод». В славянской культуре это корнесловное представление породило образ человеческой утробы («брюхо»), в том числе, материнской утробы. «Черевыми» в древней Руси называли беременных женщин. До сих пор в речи сохраняется древнерусское наречие ЧРЕВАТО в значении «обременено». «Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево (κοιλία /килиа/), носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (От Луки, 11:27-28). В других культурах древнее представление о ЧРЕВЕ также связано с внутренней полостью тела. К примеру, санскритское कुल्या /килиа/ «родник, исток ручья».