Слова:

ПРИВЫЧКА – от двух древних первокорней: приставочного *per- «проникнуть внутрь, стать причиной» и основного *(h)yeh- «пересекать, связывать, сплетать в узел». От него позже произошел праславянский корень *uei-/uoi-/ui- «вить, гнуть, поворачивать вокруг оси». Корнесловно наиболее близкими являются слова ПРИВЯЗАННОСТЬ, ПРИВИВКА, ПРИВИТОСТЬ. Без привычек нет и не может быть никакой внутренней культуры, душевного здоровья и совести. С другой стороны, дурные и порочные привычки порождают внутреннее разложение и скверную совесть. Первый корень *per- помимо приставки/предлога ПРИ- породил великое множество слов в языках мира, таких, как русские первый, предок, править; древнегреческие περῐ́ /пери/ «рядом, около, по причине», περισσός «выдающийся, ужасающий»; санскритские परि /pári/ «около, рядом, из ряда вон», परिमल /parimala/ «аромат, (проникающий) запах»; латинское per «сквозь, посредством (чего/кого)»; английское for «для, потому что». Придя в мир, Господь наш Иисус Христос стал первопричиной внутреннего очищения от греха, преображения и спасения душ человеческих: «И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за (в греческом тексте περὶ πολλῶν /пери поллон/ «за многих») многих изливаемая во оставление грехов» (От Матфея, 26:27-28). В Евангелии приставка или предлог ПРИ указывает не только на приближение, но и на прямой путь воссоединения человека с Отцом Небесным посредством Сына Божия: «Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце (περὶ τοῦ πατρὸς /пери ту Патрос/). В тот день будете просить во имя Мое, и не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас (περὶ ὑμῶν /пери имон/), ибо Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога» (От Иоанна, 16:25-26). Второй, основной корень слова ПРИВЫЧКА, *(h)yeh-<*uei- «пересекать, сплетать в узел, вить», тот же, что в русских словах вить, выть, повой, (с)вой, навык, наука, обычай; в санскритских उच्यति /úcyati – учайати/ «иметь привычку, привязаться, быть увлеченным»), ओकस् (/ókas – окас/ «удобство, убежище»), उचित (/ucitá - учита/ «приспособленный, притершийся»). В древнегреческом евангельском койне к этому корню восходят такие слова, как βολικός /воликос/ «удобный», εμβολιασμό /эмболиасмо/ «прививка». В более отдаленном, но все же близком «ветвенном» родстве с этими словами находятся произошедшие от корня *weyd- (*(h)yeh-< *uei- < *weyd -) евангельские слова εἶδος (/эйдос/ «образ, идея, форма», συνήθεια /synítheia – синесейия/ - «привычное действие», συνείδησις /синэйдисис/ «совесть». ПРИВЫЧКА тесно связана с совестью, различаясь с нею только приставочным корнем. 

УБЕЖДЕНИЕ – от двух древних корней: приставочного *hew- < *аu- «вниз, прочь, от, по» (у) и основного *bʰeydʰ- «льстить, принуждать лестью» - того же, что в слове БЕДА. В сочетании эти корнесловные образы порождают весьма грустное представление об УБЕЖДЕНИИ: «состояние падения, отдаления от Бога, вызванное льстивым принуждением».  «Википедия» отражает современное положительное отношение этому состоянию, определяя УБЕЖДЕНИЕ как «элемент (качество) мировоззрения, придающий личности или социальной группе уверенность в своих взглядах на мир, знаниях и оценках реальной действительности. Убеждения направляют поведение и волевые действия». Отметим словосочетание «уверенность в своих взглядах» - пригодится в конце этой словарной статьи. Люди дорожат своими убеждениями, терпят ради них многие беды, иногда расплачиваясь за них своей жизнью. В чем же заключается причина противоречия между современным пониманием слова УБЕЖДЕНИЕ и его древним корнесловным образцом? Может быть, все дело в приставочном корне? Приставочный корень *hew- <*au- «вниз, прочь, от, по» породил такие слова со значением отделения и отторжения, как русские приставка у- («ушел») и предлог у («у дома» в значении недалеко от дома); санскритское अवनति /avanati/ «падение»; древнегреческие αὐτός /аутос, ныне афтос/ «сам, он, автор», ἀνὰ /ана/ «от» (звук /н/ появился потому, что в древнем корне был носовой звук «юс», произносившийся к /ун/. Позже носовой /аун/ изменился в /у/), приставка ἔ- «от, по». В Евангелии греческие слова, восходящие к корню *au-, часто говорят и об отделении, и об особом избрании тех людей, которых Бог выделяет среди других. Например, в притче о хозяине и работниках виноградника прямо обличается противоречие человеческих УБЕЖДЕНИЙ о справедливости и Промысла Божьего, ставящего милосердие выше этих убеждений: «И пришедшие около одиннадцатого часа получили (ἔλαβον/элабон/) по (ἀνὰ /ана/) динарию. Пришедшие же первыми думали, что они (αὐτοί /афти/) получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то́ же, что́ и тебе; разве я не властен в своем делать, что́ хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» (От Матфея, 20:9-16). 

ХВАЛА – имеющиеся в этимологических словарях предположения о родстве с санскритским svārás /шварас/ «звук», с древнеисландским skvala «кричать, звать» сами авторы-этимологи признают малоубедительными. Можно согласиться с предположением некоторых ученых о том, что ХВАЛА родственна слову СЛАВА, посперестановка звуков /вал/-/лав/ вполне закономерна, как историческое чередование звуков /х/-/к/ - /с/ в одном и том же древнем корне. По меньшей мере следует с уверенностью признать «ветвенное» родство слов ХВАЛА и СЛАВА как ответвлений единого «ствола» корнесловного древа, к которому относятся и СЛОВО, и СЛЫТЬ, и СЛУХ. Цель нашего корнесловного словаря заключается не в научных спорах, а в поиске тех древних корнесловных образов приближают образ мышления современного человека к вечным истинам. Поэтому логично обратиться в поисках наглядного вечного образца ХВАЛЫ к Евангельским текстам на славянорусском и древнегреческом языке (койне). В греческом оригинале Евангелия славянскому слову ХВАЛА устойчиво соответствует греческое ЕВХАРИСТИЯ: 1) «Прiя́тъ же хлѣ́бы Иису́съ и, хвалу́ возда́въ (в оригинале εὐχαριστήσας διέδωκεν /евхаристиас диедокен/), подаде́ ученико́мъ, ученицы́ же возлежа́щымъ: та́кожде и от ры́бу, ели́ко хотя́ху. И я́ко насы́тишася, глаго́ла ученико́мъ свои́мъ: собери́те избы́тки укру́хъ, да не поги́бнетъ ничто́же. Собра́ша же, и испо́лниша двана́десяте ко́шя укру́хъ от пяти́хъ хлѣ́бъ ячме́нныхъ, и́же избы́ша я́дшымъ» (От Иоанна, 6:11-13). 2) И прiе́мъ ча́шу и хвалу́ возда́въ (εὐχαριστήσας ἔδωκεν /евхаристиас едокен/), даде́ и́мъ, глаго́ля: пі́йте от нея́ вси́: сiя́ бо е́сть кро́вь моя́, но́ваго завѣ́та, я́же за мно́гiя излива́ема во оставле́нiе грѣхо́въ (От Матфея, 26:26-27). 3) Входя́щу же ему́ въ нѣ́кую ве́сь, срѣто́ша его́ де́сять прокаже́нныхъ муже́й, и́же ста́ша издале́ча: и ті́и вознесо́ша гла́съ, глаго́люще: Иису́се наста́вниче, поми́луй ны́. И ви́дѣвъ рече́ и́мъ: ше́дше покажи́теся свяще́нникомъ. И бы́сть иду́щымъ и́мъ, очи́стишася. Еди́нъ же от ни́хъ, ви́дѣвъ, я́ко исцѣлѣ́, возврати́ся, со гла́сомъ ве́лiимъ сла́вя Бо́га, и паде́ ни́цъ при ногу́ его́, хвалу́ ему́ воздая́ (πόδας αὐτοῦ εὐχαριστῶν /подас афту евхаристон/) : и то́й бѣ́ самаряни́нъ (От Луки, 17:12-16). 4) Взя́ша у́бо ка́мень, идѣ́же бѣ́ уме́рый лежя́. Иису́съ же воз­веде́ о́чи горѣ́ и рече́: о́тче, хвалу́ тебѣ́ воздаю́ (εὐχαριστῶ σοι /евхаристо су) , я́ко услы́шалъ еси́ мя́: а́зъ же вѣ́дѣхъ, я́ко всегда́ мя́ послу́шаеши: но наро́да ра́ди стоя́щаго о́крестъ рѣ́хъ, да вѣ́ру и́мутъ, я́ко ты́ мя́ посла́лъ еси́ (От Иоанна, 11:41). Во всех четырех примерах я был вынужден привести упрощенное написание именно древнеславянского текста, поскольку синодальный перевод на современный язык, сделанный в 19 веке, очень последовательно и повсеместно заменяет слово ХВАЛА на «благодарение», например, в тексте (4): «Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня». Такая замена вряд ли уместна, поскольку «благодарение» звучит на древнегреческом койне как Εὔδωρος /Евдор/ – имя одного древнегреческого философа и одного из героев «Иллиады» Гомера, буквально означающее «благой дар». 

ЧТЕНИЕ – от глагола чтить/читать, который, по данным этимологических словарей, восходит к древнему первокорню *kwi- «что, кто». К этому же корню возводятся такие родственные русские слова, как считать, честь, кто, что, который; английские question «вопрос», query «допрос», which «который», who «кто», why «почему». От корня *kwi- в слове ЧТЕНИЕ остался только звук /ЧЪ/. Второй древний праязыковой корень, обычно не рассматриваемый этимологами в этом и других вышеприведенных словах, - это древнейший корень *tь- «ткнуть», от которого произошел древний корень *tek- «бежать, течь». В сочетании два корнесловных первообраза «кто/что» и «течь» порождают единый образ ЧТЕНИЯ: «единый поток мышления о том, что/кто представляется читающему». По-моему, в славянорусской речи ЧТЕНИЕ неразрывно связано с «обратным» процессом сочинения текстов – ткачества, то есть нанизывания точек зрения сочинителя на единую «красную нить» повествования. Ухватившись и потянув за эту «красную нить», читатель начинает постепенно разматывать клубок образов и мыслей автора, то и дело прерывая чтение, чтобы завязывать узелки в своей памяти. Звукосочетания или, точнее, слоги ЧЪТ и ТЪЧ, являются «перевертышами». Чтение-ЧЪТ называет поток мыслей и образных представлений, направленный от авторского текста через восприятие читателя в мир. Осмысление автором точек-ТЪЧ зрения (мировоззрения) - это поток мышления, движущийся в обратном направлении: из мира в сознание. Наблюдаемый сочинителем текста мир влияет, то есть вливается как поток живых впечатлений через языковые имена вещей (лексикон) в душу автора. Затем, из исполненной вдохновением души, поток мыслей изливается в звуках и буквах в виде единого текста. В древнегреческом языке есть глагол, родственный второй части слова ЧТЕНИЕ: τίκτω /тикто/ «вынашивать, порождать, производить на свет». Этимологи возводят его к корню *teḱ-, от которого также произошли слова τέκτων /тектон/ «плотник, строитель» и τέχνη /текхне/ «искусство, техника». «Ада́мъ же позна́ Е́ву жену́ свою́, и заче́нши роди́ (в греческом тексте ἔτεκεν /итикин/ - форма глагола /тикто/) Ка́ина и рече́: стяжа́хъ человѣ́ка Бо́гомъ. И приложи́ роди́ти (τεκεῖν /тикейн/) бра́та его́, А́веля. И бы́сть А́вель па́стырь ове́цъ, Ка́инъ же бѣ́ дѣ́лаяй зе́млю» (Книга Бытия, 4:1-2). В греческом тексте также знаменательно слово, переведенное на славянский как «заченши»: συλλαβοῦσα /силлабуса/, то есть «сложивши в единый слог». В английском языке СЛОГ называется syllable /силлабл/ (калька с древнегреческого). Все люди учатся и говорить (порождать тексты), и читать по слогам, складывая согласные и гласные звуки человеческой речи. Иначе говоря, ЧТЕНИЕ зачинается (силлабуса) в слоге, как правило, в открытом простом слоге, представляющем собой сочетание согласия и гласа. 

ЗЕВАТЬ – надо ли крестить рот, когда зеваешь? Не суеверие ли это? – Этот вопрос вызывает горячие споры «на полях интернета» среди современных христиан, включая новые поколения священнослужителей и богословов. Чтобы найти разумное объяснение навыку крестить рот при зевке, надо обратиться к древним корням слова ЗЕВАТЬ и к тому первообразному представлению об устройстве носоглотки человека, которое живет в этих корнях. ЗЕВ, «отверстие, ведущее из полости рта в глотку; пасть», восходит к тому же праиндоевропейскому корнесловию, что и русские слова ЗИЯТЬ, РАЗИНУТЬ, РАЗИНЯ. Ранее было раз-зинуть, затем два звука /з/ слились в один. Глагол ЗИНУТЬ – тот же, что и ЗИЯТЬ, только называет он однократное действие. Разиней издревле дразнят того, кто не просто что-то пропустил или «прозевал», но того, кто «раззявил свою пасть», то есть раскрыл рот так, что «ворона влетит». То, что зияет, это брешь, дыра, которая разверзлась, открывая путь врагу внутрь крепости. Именно так этимологи реконструировали праиндоевропейский корень глагола ЗЕВАТЬ и других вышеназванных слов: *ghieh- - «зиять, разверзаться». Фонетические изменения, произошедшие в этом корне, видоизменили его на почве славянорусского языка. Начальное созвучие /гхи/ в разных словах обратилось не только в /з/, как в ЗЕВАТЬ, но и в /х/, как в однокоренных ХАЙЛО, ХАЯТЬ, ХАЛЯВА, ХАЛДА, ХЛЕБАТЬ, ХЛЕБ. В словаре Даля, где собраны живые великорусские слова середины 19 века, есть отдельная статья ХАЙЛО: «харло – устье русской печи; | переход из топки в оборот в голландской печи; |горло, рот, зев, пасть». – Слово зев выделено мною, чтобы подчеркнуть, что корнесловная связь между ЗЕВ и ХАЙЛО, а, следовательно, и между ЗЕВАТЬ и ХАЯТЬ в середине 19 века еще была жива в народных представлениях. Говоря об устье русской печи, надо сразу отметить родство этого слова с церковнославянским УСТНЕ, которое в тексте Библии встречается очень часто и ошибочно отождествляется с УСТА «губы», хотя славянский текст многократно и последовательно подчеркивает разницу между ЗЕВОМ-УСТНАМИ и устами-губами: «Положи́, Го́споди, хране́нiе устам (τῷ στόματί/то стомати/мои́м и две́рь огражде́нiя о устна́х (τὰ χείλη /та хэйли/)мои́х» (Псалом Давида, 14:3). Современный русский перевод этого стиха, как и многих других, где есть зев-устна и уста-губы, ошибочен: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих». – Все мы обращаемся к стоматологам, чтобы лечить ограждение устен: зубы. Для лечения самих устен-хэйли, то есть ЗЕВА, гортани, глотки и всей внутренней части речевого аппарата человека нужен другой врач: Ухо-горло-нос. В словарях синонимов, включающих слова говоров-диалектов русского языка, до сих пор приводятся доказательства древнейшего корнесловного родства слов ЗЕВ и ХАЙЛО (греческое хэйли): «Зев (fauces). Синонимы: варга, впадина, гайло, глотка, горло, гортань, зевло, отверстие, пасть, рот, углубление, хайло». Говоря об однокоренном с ЗЕВАТЬ «устье русской печи», упомянутом Далем, надо отметить, что перед устьем (устнами-хайлом-зевлом) находится внешняя часть «рта» печи: заслонка и шесток, исполняющие роль, аналогичную устам и зубам: «Шесток — площадка перед устьем русской печи. Шесток бывает открытым, закрытым и закрытым с двух сторон». Эти два образа - зевло русской печи и речевой аппарат человека – сходны не только этимологически, но и в своей сути. Зевло – это место приготовления хлеба животного, то есть пищи для тела, а зев и гортань с голосовыми связками – место приготовления хлеба насущного: пищи для души. Зевая, человек раскрывает голосовые связки, находящиеся внутри зева, пропуская внутрь большой глоток воздуха, то есть духовную силу. Зевок – это признак недостатка вдохновения, измождения и нехватки духа для дальнейшей жизни. Рассмотрим устройство зева – того священного места во рту, в котором дух человека облекается в звуковую плоть (артикулируется и оглашается голосовыми связками): 

ФОН – от древнего корня *bʰeh- «говорить, сиять», в котором сочетание звуков /bʰ/ превратилось в единый звук /ф/: φωνὴ /фони/ «гласный звук». На русской почве от звукосочетания /бх/ остался только звук /б/, и от этого древнего корня произросли такие слова, к баять «говорить», байка «сказка», бык «животное, издающее трубный звук». В современный русский язык иноязычное слово ФОН, где /бх/ перешло не в /б/, а в /ф/, пришло из древнегреческого вместе с христианскими текстами Библии. В переводе Ветхого Завета с древнегреческого на славянорусский язык слово ФОН устойчиво переводится как ГЛАС (голос). Отсюда пошло выражение ТРУБНЫЙ ГЛАС, точно передающее первообразное представление о ФОНЕ. В современном русском переводе эта корнесловная связь уже утеряна, поэтому для примера воспользуемся церковнославянским текстом: «Бы́сть же в тре́тiй де́нь бы́вшу ко у́тру (в третий день перед наступлением утра), и бы́ша гла́си (φωναὶ /фонэ/ «гласные звуки») и мо́лнiя и о́блакъ мра́чен на горѣ́ Сина́йстѣй, гла́съ (φωνὴ /фони/) тру́бный глаша́ше зѣло́ (громогласный): и убоя́шася вси́ лю́дiе, и́же въ полцѣ́ (в полку). Изведе́ же Моисе́й лю́ди во срѣ́тенiе Бо́гу (навстречу Богу) из полка́, и ста́ша под горо́ю. Гора́ же Сина́йская дымя́шеся вся́, схожде́нiя ра́ди Бо́жiя на ню́ во огни́, и восхожда́ше ды́м, я́ко ды́м пе́щный: и ужасо́шася вси́ лю́дiе зѣло́. Бы́ша же гла́си (φωναὶ /фонэ/)тру́бнiи происходя́ще крѣ́пцы зѣло́ (трубные гласы, происходящие очень крепкими): Моисе́й глаго́лаше (в греческом тексте ἐλάλει /элали/«говорил», о есть произносил и гласные, и согласные звуки речи), Бо́гъ же отвѣщава́ше ему́ гла́сомъ (φωνῇ /фони/ - только гласным звуком, или трубным гласом)» (Книга Исхода, 19:16-19). Почему важно различать ФОН как «гласный звук» или «трубный глас», и согласные звуки человеческой речи? – Гласный звук всегда произносится на выдохе, буквально являясь свободным исхождением духа. Он не только и не столько сообщает информацию в составе фонетического слова, сколько изъявляет волю произносящего, неся в себе его энергию - силу духа. Глас Божий (ФОН) требует нашего подчинения Воле Божьей и согласия, но сам он не несет в себе согласных звуков. Человек сотворен богоподобным, поэтому гласные звуки-ФОНЫ, издаваемые нами, являются духовным деланием: свободным волеизъявлением человеческого духа. Согласные звуки образуются иначе: как препятствия, сдерживающие и ограничивающие наше волеизъявление. Каждый согласный звук – это результат сдерживания, обуздания воли и управления ею: артикуляции. Без согласных звуков человеку буквально не хватило бы духа, чтобы докричаться до других и построить внятную речь. 

ИМЯ – этимологи разных стран соглашаются в том, что русское имя, греческое онома «имя», латинское nomen «имя», английское и немецкое name «имя» – это однокоренные слова, восходящие к сочетанию двух древних корней: *no- и *men. По-моему, основной корень слова ИМЯ *men или, в славянском написании, *мън (написание буквы «мыслете» с носовым «юс», читаемое как /мен/) – тот же, что и в словах УМЪ (след древнего носового звука остался в словах умный – умен), МНИТЬ, МНЕНИЕ, ПОМЯНУТЬ, МЫСЛЬ, а также в таких международных терминах, как менталитет, ментальность, мнемоника (технология запоминания), мания (одержимость навязчивой мыслью). К этому же корню восходит и греческое μνημοσύνη /мнемозине/ «память»; санскритское मन्यु /маньи/ «ум». Привести все множество слов, восходящих к корню *men в разных языках, в одной статье просто невозможно. Главное для нас – увидеть, что в слове ИМЯ основной корень содержит в себе первообраз корня *men: «УСТРЕМЛЕНИЕ ДУХА» (подробнее об этом см. в статье УМ). Все имена вещей изначально содержат в своей основе устремления духа, а раз содержат, то и направляют дух как произносящего, так и воспринимающего их человека. В этом сила и величие каждого ИМЕНИ: в нем есть ДУХ, который устанавливает отношение называющего человека к называемой им вещи: «Господь Бог создал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя (ὄνομα /онома/)ей.» (Бытие, 2: 19-20). Далее в Библии сообщается, что, назвав всех тварей земных их именами, Адам определил их дальнейшую судьбу по отношению к себе. Они стали не подобными и равными человеку помощниками, а подчиненными. Дав имена всем вещам, то есть наполнив души земнородных Божьих тварей своим духовным смыслом, человек по-прежнему остался одиноким на Земле. Тогда Бог разделил человека надвое, и только свою половину, плоть от плоти, Адам нарек равным себе именем «жена»: «И нарек человек имена (ὀνόματα /ономата/) всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (Бытие, 2:21-22). Для чего Бог-Творец повелел Адаму назвать всю живую тварь своими человеческими именами? – Библия дает однозначный ответ: чтобы Адам не был одинок в возделывании сотворенного мира. 

ДИАВОЛ – слово происходит от двух древних корней: приставочный *dwís «между, сквозь (образ разделения целого надвое)» и *gʷelh- «поражать броском, толкать, вызывая падение». Приставочный корень*dwís породил такие слова, как древнегреческие διά «через, сквозь», δισα «дважды, вдвойне»; русское два; английское two «ту/ «два». В славянском язычестве Урала сохранилось поверье о живущих внутри гор «дивьих людях» с одним глазом, одной рукой и одной ногой. Чтобы сдвинуться с места они должны складываться вдвое. Согласно этому поверью, там, в горах слышен гул и чувствуется резкий запах газа из-под земли, «дивьи люди» куют себе из железа вторые половины тела. Образ разделения присутствует также в производном от корня *dwís санскритском слове द्वौ /dvau/ «оба, двое». «Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено (διεβλήθη /диэблиси/ - буквально: «сообщено с целью разделения, отлучения управляющего от хозяйства») было ему, что расточает (διασκορπίζων /диаскорписон/) имение его» (ОТ Луки, 16:1). Основной корень *gʷelh- /гвелх/ породил такие слова, как греческое βάλλω /балло/ или /валло/ «(я) бросаю (оружие)»; санскритское उद्गूर्ण /унд-гурна/ «поднимаю (копье) для броска». В сочетании, два корнесловных образа «разделение целого надвое» и «поражать броском, вызывая падение», порождают единое корнесловное представление о дьяволе: «проникающий внутрь, чтобы разделить целое на две части и вызвать падение разделенного». 

НАСТОЯЩЕЕ – действительное причастие, образованное от двух древних корней: приставочного *hes- «быть» и основного *steh- «стоять». В современной речи может применяться как имя существительное или прилагательное (явление субстантивации) . Наибольшую трудность для корнесловного осмысления представляет первая приставочная часть НА-. Этимологические словари русского языка не указывают на древний первообраз, скрытый в этом слове. Приходится довольствоваться предположением о том, что славянское слово НАСТОЯЩЕЕ – это «калька» с древнегреческого наречия όντως «действительно, верно по сути». Первая часть этого наречия восходит к действительному причастию ὤν «сущий». Древний корень этого слова ученые реконструируют как *hes- «быть». Кроме слова НА к этому корню восходит также санскритское सत्य /сатья/ «истинность, правдивость». Самое раннее известное упоминание о сатье встречается в Ведах, в частности, в Ригведе, где она трактуется как истинная неизменная суть всех вещей, в том числе, себя самого. Корнесловно слово НА связано с образом «неизменная истинная суть происходящего». В отличие от кажущегося внешнего порядка вещей, внутренняя суть каждой вещи невидима, поскольку она духовна. Если в слове НАСТОЯЩЕЕ подставить вместо приставки на- скрытый в ней корнесловный образ, получится «ЕСТЬ СТОЯЩЕЕ». Во всем, что течет и изменяется во внешней жизни, есть своя неизменная ось-основа: истинная духовная суть, которая исходит от Творца и Подателя жизни: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки (αἰῶνας /аиОНас/) Тот же» (К евреям, послание апостола Павла, 13:8). «Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть (ὢν /он/) и был (ἦν /эн/) и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его» (Апокалипсис, 1:4). 

БЕДА – от древнего (протоиндоевропейского) составного корня *bʰeydʰ- «льстить, принуждать лестью». В моем представлении, этот корень восходит к двум более древним первокорням: *bʰъ- «говорить», как в словах байка, баюн, баять и dʰъ- «дышать», как в словах дух, душа, дыхание. В сочетании этих корнесловных образов рождается единое представление о БЕДЕ как о результате психологического воздействия произносимыми на выдохе словами – льстивого убеждения: «И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Бытие, 3:4-5). Ученые уверенно относят к единому с БЕДА корню *bʰeydʰ- санскритские слова बाधते /bā́dhate/ «принуждать силой», बाध /bādha/ «возражение, рана». К этому же корню возводят древнегреческий глагол ψεύδω /псевдо/ «лгать, получать выгоду путем обмана». «Мерзость пред Господом – уста лживые (в греческом тексте ψευδῆ /псевдэ/), а говорящие истину благоугодны Ему» (Книга притчей Соломоновых, 11:22). Есть и еще один родственный древнегреческий (эольский) глагол πείθω /пейдхо/, позднее /писо/ «я уверяю, убеждаю»: «Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Но первосвященники и старейшины возбудили (в славянском тексте наустиша «науськали», в греческом ἔπεισαν «убедили») народ просить Варавву, а Иисуса погубить» (От Матфея, 27:20-21).