В тексте Священного писания словом СЛАВА повсеместно переводится древнегреческая δόξα /докса/—«мнение», «взгляд». Докса стала одним из ключевых понятий греческого текста Библии с третьего века до нашей эры – времени Септуагинты (перевода Ветхого Завета на греческий язык «семьюдесятью толковниками»). Этим словом перевели еврейское слово כבוד /кавод/ «уважаемый, достойный». По мнению этимологов, кавод восходит к тому же древнему корню, что и כָּבֵד /кавед/ «имеющий большой вес, весомый». Интересно, что до сих пор, прославляя человека, часто говорят, что он «внес весомый вклад», а само слово уважение родственно с важить «весить», важный «весомый» и вага «вес». Словом כָּבֵד /кавед/ еще называли один из самых тяжелых внутренних органов: печень.

 Очевидно, в язык Библии Ветхого завета слово כבוד /кавод/ «уважаемый» пришло из аккадского языка, где оно звучало как /кабатту/ и означало сначала «внутренности, печень», а затем, в переносном смысле, «внутренние переживания, мнения». Мы ведь тоже «печемся» и переживаем именно печенью. В еврейском тексте Библии כבוד /кавод/ стал одним из ключевых понятий в смысле «общее мнение внутри общины; всеобщее признание». Из Септуагинты греческая δόξα /докса/ перешла в Новый завет уже как «слава, почитание». В богослужебной практике греческой ортодоксальной церкви новое значение доксы как «славы» закрепилось окончательно. В славянских переводах ортодоксия (ортос «прямое» + доксия «прославление») стала неизменно и постоянно называться православием, а докса – славой.

 Коренное образное представление о доксе именно как о мнении все же сохраняется в древнем корне этого слова. Ученые воссоздали этот древний корень в виде *deḱ- /дек/ «брать, принимать». Корнесловно докса представляет собой общественное мнение, принятое за истину – буквально, избрание кого-либо для прославления. Одно дело быть избранником Божьим, а другое – общим избранником, демократически избранным большинством голосов людей, которым, как известно, свойственно ошибаться, и которые, в отличие от Бога, видят не все, а только то, что им кажется. Интересно, что примерно в те же века поздней античности, когда докса стала мыслиться как СЛАВА, греки привнесли в лексикон человечества еще два слова, связанных с избранием и прославлением: демократия и демагогия.

 Демократами (δῆμος /демос/ «свободные граждане» + кратос «власть») античные греки стали называть избранных большинством демоса депутатов, правящих обществом. Для своего избрания кандидаты в демократы нанимали специально обученных красноречию демагогов (δῆμος /демос/ «свободные граждане» + ᾰ̓γωγός /агогос/ «водитель, ведущий»). Если денег не хватало, кандидаты сами сначала становились демагогами, призывающими голосовать за себя, а затем уже и демократами.

 Докса как «слава человеческая», то есть прославление избираемого людьми человека, стала главным оружием профессиональных мудрецов-демагогов, которых в античной Греции 5 – 4 веков до нашей эры стали называть софистами. Античные софисты (языческие мудрецы) доксами называли распространенные в обществе убеждения, популярные мнения и общепринятые взгляды. Среди греческих софистов был широко распространен борцовский риторический прием переворота мнений, взглядов и убеждений «с ног на голову» при помощи парадоксов. Повторяя общепринятые и привычные для слушателей доксы, ораторы-софисты сначала добивались согласия и подтверждения от слушателей своей правоты (ортодоксии). Затем одна из общепризнанных докс неожиданно подменялась заранее заготовленным παράδοξος /парадоксом/ «странным неожиданным утверждением»; «почти такой же доксой».

 Греческая приставка пара- восходит к тому же древнему корню *perъ-/перъ/, что и русское слово первый: «предшествующее, первоначальное». Первоначальные исходные представления в древних патриархальных сообществах воспринимались как более весомые и верные. В итоге, под предлогом возвращения к первоначальным проверенным временем представлениям, софисты умело переворачивали взгляды демоса и превращались из демагогов в демократов – властителей умов и сердец послушного их софистике демоса.

 Привычные общепринятые представления вдруг становились для демоса заблуждениями, а якобы древние и более весомые представления софистов начинали казаться истинными. Умело пользуясь отсутствием у своих жертв твердой веры в единого истинного Бога, софисты легко становились учеными догматиками и доктринерами (оба слова родственны доксе); учителями демоса и, наконец, прославленными кумирами. Некоторые из софистов настолько прославились своими парадоксами, что их славные имена дошли до наших дней. С V-IV веков до нашей эры во всем мире славятся такие софисты, как Протагор Абдерский, Горгий из Леонтин, Гиппий из Элиды, Продик Кеосский, Антифонт, Критий Афинский, Ликофрон, Алкидамант, Фрасимах.

 Классикой парадоксальной демагогической манипуляции сознанием людей считается дошедший до наших дней античный «софизм Эватла». Эватл был учеником софиста Протагора (490-410 до н.э.), который обучал его судебному красноречию (разновидность демагогии). Согласно их договору, Эватл должен был заплатить своему учителю 10 тысяч драхм после своего первого выигрыша в суде. Успешно завершив учебу, Эватл не стал ничего платить Протагору, потому что не участвовал в судебных процессах. Тогда Протагор подал на Эватла в суд за неуплату долга. Он полагал, что, если Эватл проиграет дело, он заплатит ему по решению суда. Если Эватл выиграет, он заплатит по их договору. Эватл рассудил иначе: «если проиграю, то не должен платить по договору. Если выиграю, то не должен буду платить по решению суда». Согласно рассказу Авла Геллия (римский писатель, 130 – 170 г. н.э.), суд так и не смог вынести приговор, потому что оба софиста казались одинаково правыми.

 Этот образец подмены доксы парадоксальными демагогическими софизмами послужил прославлению в веках как Эватла, так и его учителя Протагора. Помимо доксы «славы» от древнего корня *deḱ- /дек/ «брать, принимать» произошли такие греческие слова, как δοκεῖν /докейн/«казаться, принимать за (кого/что)», δέχομαι /дехомэ/ «я принимаю, δόγμᾰ /догма/ сначала «общее мнение, принимаемое на веру», затем «приговор суда» и «государственный эдикт» и, наконец, «бесспорное утверждение, которое нельзя подвергать сомнению». В славянских языках от этого же корня произошло слово ДОКА «эксперт, прославленный мастер своего дела». В латыни утвердилось однокоренное слово ДОКТОР.

 Поскольку борьба за голоса избирателей и всенародное признание оказалась весьма прибыльным ремеслом, античные греки породили целую научную отрасль и жанр речевого искусства: риторику. В классической риторике помимо доксы «общего мнения» и эндоксы «общего внутреннего убеждения и консенсуса» утвердилась их противоположность: ἐπιστήμη /эпистема/, в современном переводе «знание истины». Из эпистемы со временем развилась целая отрасль философской науки: эпистемология.

 Слово эпистема состоит из приставки эпи- «над» (как в слове эпиграф) и основы ιστήμη /истеме/ «устанавливать». По мнению ученых-этимологов эта основа происходит от древнего корня *steh- «ставить», того же что и в русских словах ставить, стоять, истина. Корнесловно эпистема представляет собой не знание-гнозис, а утверждение истины над мнениями и знаниями людей. Аристотель считал доксу первым, а эндоксу – вторым шагом к истине, то есть эпистеме. Согласно Евангелию, Слава Божия, в оригинале δόξαν τοῦ θεοῦ /доксан ту Теу/, представляет собой высшую истину и основу единой истинной веры, которую греки называют словом Пистис. Христос призыает к вере в свет истины родственными глаголами /пистевите/ и /эпистемон/. Те, кто верит в Бога истинного, живут и действуют во Славу Божию /доксан Теу/, а те кто верит в себя и в человеческие мнения, живут и действуют для славы человеческой /доксан антропос/:

«Доколе свет с вами, веруйте (πιστεύετε /пистевите/) в свет, да будете сынами света. Сказав это, Иисус отошел и скрылся от них. Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали (ἐπιστευον /эпистемон/) в Него, да сбудется слово Исаии пророка: Господи! кто поверил (ἐπιστευσεν/эпистевсен/ слышанному от нас? и кому открылась мышца Господня? Потому не могли они веровать (πιστεύειν /пистевин/), что, как еще сказал Исаия, народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Сие сказал Исаия, когда видел славу (δόξαν /доксан/) Его и говорил о Нем. Впрочем, и из начальников многие уверовали (ἐπιστευσαν /эпистевсан/) в Него; но ради фарисеев не исповедовали (ὡμολόγουν /омологун/), чтобы не быть отлученными от синагоги, ибо возлюбили (ἠγάπησαν /егапесан/ -форма слова Агапэ) больше славу (δόξαν /доксан/) человеческую, нежели славу (δόξαν) Божию. Иисус же возгласил и сказал: верующий πιστεύων в Меня εἰς ἐμὲ не в Меня верует, но в Пославшего Меня. И видящий Меня видит (θεωρεῖ /теори/, от этого слова произошел термин теория) Пославшего Меня. Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. И если кто услышит Мои слова и не поверит (μὴ φυλάξῃ /ме филаксе/, Я не сужу его, ибо Я пришел не судить мир, но спасти мир. (От Иоанна, 12:36-47).

Василий Семенцов, 09.06.2021