ХЛЕБ  11.05.2018 06:50

ХЛЕБ – одно из наиболее спорных в этимологическом отношении слов. Согласно общепринятой в современном академическом языковедении версии немецких этимологов, хлеб – заимствование в славянские и финно-угорские языки из мертвого готского языка. Готский язык немецкие языковеды отнесли к семье германских языков, что, в свою очередь, весьма спорно и, на мой взгляд, недостоверно. В готском языке действительно есть слово hlaifs «хлеб», но нет никаких научных оснований для того, чтобы воспринимать это слово как более древнее, чем однокоренные исконно русские хлебать, похлебка, хлеб; болгаркое хляб, сербохорватское хлȅб, хљȅб, словенсое hlẹ́b, чешское chléb, словацкое chlieb, польское chleb, верхне-лужицкое khlěb, нижне-лужицкое chlěb. Скорее, не готы с их hlaifs научили весь славянский мир печь и жевать свой хлеб, а наоборот. Тем более, что есть веские основания предполагать, что само слово гот происходит от того же древнейшего праязыкового корня, что и славянорусское ход, ходить – «пеший воин». Впрочем, слово германцы, называющее и готов, и англичан и многих других варваров, имеет корень, во многом объясняющий мнение немецких отцов современной научной этимологии. Сами немцы возводят название своего этноса к тому же корню, что и в древнеирландском garim /гарим/ «кричать, шуметь». Тот факт, что славяне традиционно менее шумны и крикливы, все же недостаточен для того, чтобы во всеуслышание объявлять германские корни более древними, чем русские. Более подробная дискуссия с немецкими основоположниками современной научной этимологии и их современными последователями в словарной статье ХЛЕБ все же неуместна. Поэтому обратимся к поиску единых для всех языков мира древнейших корнесловных представлений об образе, породившем это слово. Как у славян, так и у германских народов, словом хлеб издревле принято называть испеченную в глиняной посуде (форме) из кислого (квасного) теста буханку или лепешку. К примеру, древнеанглийское hlaf /хлаф/ и современное английское слово loaf «буханка» возводятся западными этимологами к готскому hlaifs «хлеб» и определяются ими как «порция хлеба, испеченная из кислого теста в глиняной форме». Ученые признают, что во всех языках, где встречается это слово, исторически присутствует начальный звук h /хъ/ неясной этимологии. Соглашаются также с тем, что основной древний первокорень в хлебе содержит тот же образ, что и в латинском lībārе «совершать жертвенное возлияние, лить»; и  в древнегреческих λοιβή «возлияние», λείβω «лью». Бесспорное родство русских хлеб, хлебать и похлебка также указывает на единый первообраз льющейся, то есть жидкой пищи. Относительно первого приставочного корня хъ- общепризнанных или авторитетных предположений пока нет. Придется предложить свое частное мнение: первый корень этого слова –  *kel-/kol-, точнее, къл-: тот же, что и в русских холка, холм – «нечто возвышающееся, восходящее снизу-вверх». Сочетание образов «восхождение вверх» и «литье, течение влаги» порождает единое представление о хлебе как о древнейшем священном символе победы над смертью, восстания из мертвых, воскресения: «земная влага, востекающая и возносящая прах земли (муку) к Небу». Хлеб издревле готовится не просто из теста, а из опары: однородной смеси муки, воды и закваски, предварительно сброженной и используемой как начальный состав для приготовления теста и выпечки хлеба. В Священном писании хлеб является ключевым символом преображения человечества и победы вечной жизни над временной смертью. Согласно толкованию святого Феофилакта Болгарского, закваска хлеба — апостолы, которые малым числом способны преобразовать весь мир, подобно тому, как от малой закваски вскисает все тесто. Три меры муки— три силы души: ум, чувства и воля. Жена, приготовляющая закваску, — душа, которая скрыла проповедь во всех её силах, смешалась с нею, заквасилась и вся святилась от неё: «Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё» (От Матфея, 13:33). Почему в этой притче Христос не говорит об огне, в котором из вскисшего теста выпекают хлеб? – Очевидно, потому, что здесь Ему еще предстоит стать первым и пока единственным человеком, прошедшим весь путь зерна: от падения в землю и урожая, через крестные страдания и смертные муки (мука и мука этимологически однокоренные, родственные слова) к воскресению от мертвых и Вознесению. Уча молитве «Отче наш», Иисус заповедал людям просить о хлебе насущном – о возможности причастия к Его плоти, без которого никто не сможет вновь стать сыном Отца Небесного. Возвратиться к вечной жизни в Царство Небесное человек может только Иисусом Христом, облекаясь в Него, как обмолоченное зерно, став сначала мукой, затем облекается в хлеб. В Евангелии Христос дважды насыщает преумноженным Словом хлебом всех, кто пришел к Нему голодными и нищими. Пять тысяч алчущих с избытком насыщаются пятью хлебами и четыре тысячи - семью хлебами. Чудо насыщения совершалось в преломлении хлеба, символизирующем будущее самопожертвование Христа ради насыщения всех алчущих и жаждущих правды.  Иисус насытил людей Собою – Словом Божиим как хлебом вечной жизни: «Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать. Филипп отвечал Ему: им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу. Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, говорит Ему: здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам (в славянском древнем тексте «хвалу́ возда́въ, подаде́ ученико́мъ» - приставки воз- и по- имеют здесь символический смысл воздаяния Богу Богова и подаяния людям людского), а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел. И когда насытились, то сказал ученикам Своим: соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало. И собрали, и наполнили двенадцать коробов кусками от пяти ячменных хлебов, оставшимися у тех, которые ели. Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир» (От Иоанна: 6:5-14). Славянский традиционный хлеб – квасной. Он сродни тому древнему хлебу, который Господь, благословив, преломил, насыщая голодных и причащая апостолов на Тайной Вечере. О том, что каждый человек, подобно хлебу, имеет свою закваску, преображающую его изнутри, также свидетельствует Евангелие: «При сем ученики Его забыли взять хлебов и кроме одного хлеба не имели с собою в лодке. А Он заповедал им, говоря: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой. И, рассуждая между собою, говорили: [это значит,] что хлебов нет у нас. Иисус, уразумев, говорит им: что рассуждаете о том, что нет у вас хлебов? Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч [человек,] сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков. Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете?» (От Марка, 8:14-21). На протяжении новой эры Евангелие постоянно говорит людям о хлебе, призывая все поколения всех народов к спасению во Христе:  «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (От Иоанна, 6:51-56).

В.С.