Чем отличается, и отличается ли насущный хлеб, о котором мы просим Господа в молитве «Отче наш», от вещественного хлеба, потребляемого за обедом? – Отличие в имени прилагательном, точнее, в том образе, который сокрыт в древнем корне имени прилагательного НАСУЩНЫЙ. В евангельском древнегреческом тексте молитвы «Отче наш» - «Патер имон» - вместо «насущный» звучит слово «эпиусион». Русская приставка НА- и греческая ЭПИ- хотя разнокоренные, но по основному образу, скрытому в их корнях, сходные. Это образ «наложения сверху; надстройки», как в словах «надпись» или, по-гречески, «эпиграф».

    Основные корни –СУЩНЫЙ и –УСИОН тоже содержат сходные образы. Античные философы Платон и Аристотель много рассуждали об «усии», постоянно переводимой на русский язык как «сущность, суть вещей». Вслед за ними христианские богословы уже с первых веков нашей эры стали много писать о понятии θεία ουσία /Тэйя усия/ «Божественная сущность». В итоге этих рассуждений родилось определение Божественной Троицы: «Единосущная». Ученые этимологи возводят слово ουσία /усия/ к протогреческому корню *ehonts и, в конечном счете, к древнейшему праязыковому корню *hes- «быть», тому же, что и в русском слове ЕСТЬ («был, есть, и будет); в английском is «он есть»; в древнегреческом εἰμί /эйми/ «я есть»; в санскритском अस्मि /áсми/ «(я) есть». 

     Что значит «Я есть»? Остается ли человеческое «Я» после смерти? Есть ли «Я» любимого человека где-либо после его/ее ухода из этой жизни? – Каждый из нас обязательно задается этим вопросом на разных этапах жизненного пути. Хорошо, если есть твердая вера «в воскресение мертвых и жизнь будущего века», помогающая смиренно пережить потерю близких и достойно встретить собственную смерть. Твердая истинная вера всегда зиждется (строится) на живых глубоких впечатлениях и конкретных представлениях о том, во что и в кого веруешь. Конкретное представление, скрытое в выражении «Я есть», существенно проясняется в русском слове СУТЬ/СУЩИЙ. Древняя славянская приставка сѫ- /су/, сохранилась в этом слове после «падения» носовых звуков «юс большой ѫ и «юс малый».  Исконно эта приставка несет в себе корнесловный образ «сильная связь, прочное соединение». В отличие от приставки со-, приставка су- называет СУГУБУЮ связь – неразрывное, самое тесное единство. Здесь надо пояснить, что СУГУБЫЙ корнесловно означает «соединенный действием ГУБИТЬ, то есть «гнуть, сгибать». Сразу отметим, что люди, обладающие твердой верой в «Я есть после смерти и ухода из этой жизни», известны как НЕСГИБАЕМЫЕ, не гнущие колен перед идолами, лжепророками, убийцами и нечистыми силами князя мира сего. Истинно верующие исповедники православного христианского Символа Веры оставались и остаются несломленными, несмотря на страшнейшие пытки и самую даже мучительную телесную гибель. О несущественности телесной смерти по сравнению с гибелью души («Я») в Евангелии нам говорит сам Христос:

«И не бойтесь убивающих (ἀποκτεννόντων) тело, души́ же не могущих убить (ἀποκτεῖναι); а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить (ἀπολέσαι) в геенне» (От Мафея, 10:28). 

В исходном древнегреческом тексте читаются тоже два глагола: ἀποκτεῖναι /апоктейнэ/ «убить» (дословно апо «по» +‎ κτείνω  «ударять, бить» = «побить») и  ἀπολέσαι /аполисэ/ «погубить» (апо «по» + ὄλλῡμῐ /оллуми/ «разрушить, разделить» = «порешить»). Человеческое «Я» (ранее «Язъ») – слово, как я уже указывал в словаре «Глаголъ», восходящее к образу и представлению «связь с Богом».   Ни люди, и никто, кроме Отца Небесного не могут разрешить, развязать ту духовную связь души человека с Богом, которая была установлена в момент, когда Бог «вдохнул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душею живою». Разбить тело до такой степени, что душа выйдет из него вон, выбить дух – могут.  Душу погубить, то есть развязать ее сугубую связь с Отцом Небесным не могут, потому что Бог всемогущ, а они бессильны перед Богом! Тут и выбор для каждого человека: или сохранить свое «Я есть» в сугубой связи с Отцом Небесным во Христе и в Духе истины, или преклониться перед идолами и кумирами телесной временной жизни, после чего Бог отрешится от его погибшей по собственной воле души. Тут-то и проявляется различие между насущным хлебом Слова Божьего и вещественным хлебом мира сего:

«И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (От Матфея, 4:3-4).

Василий Семенцов, 1.07.2021